ХРИСТИАНСТВО В НОВОМ ТЫСЯЧЕЛЕТИИ

19/12/2007

Многое может произойти за семнадцать столетий. Крестовые походы. Инквизиция. Реформация. Движения. Миссионеры. Все эти явления оказали влияние на историю; каждому из этих явлений посвящены бесчисленные тома научных исследований. Однако в итоге мы должны понять, что христианство первых нескольких столетий предлагает нам на выбор два наследия.

Одно наследие уходит корнями в ранние дни, когда группа мужчин и женщин жила с Иисусом, переживая Его каждую минуту жизни и в каждом месте, где бы они ни были. Эти ранние ученики познакомили поколение верующих с той же самой жизнью полного подчинения Иисусу и наслаждения Им. Этот совокупный опыт назывался экклесия.

Второе наследие уходит корнями почти так же далеко. Оно подразумевает классификацию жизни на “особые” дни и светские дни, “особые” места и обычные места, “особых” людей и мирян, “религию” и “реальную жизнь”. Вторая версия христианства выросла параллельно с первой, постепенно подавляя ее во втором и третьем веках и вытеснив ее в четвертом веке.

Где же тогда находимся мы сегодня, когда христианство входит в новое тысячелетие? Как выглядид жизнь для большинства убежденных христиан? Пронизана ли их жизнь переживанием Иисуса и друг друга каждую минуту и в любом месте? Или особые места, времена и люди по-прежнему доминируют в их мыслях и поступках?

Религия и недвижимость

Современные приверженцы христианской религии могут похвалиться зданиями, которые могут посоперничать со всем, чего когда-либо достигли Константин или средневековые строители соборов.

В южной Калифорнии находится примечательное религиозное здание, возведенное из 10000 стеклопакетов. Этот “собор”, спроектированный известным архитектором, был построен за три года за сумму, эквивалентную 55 миллионам долларов в 2007 году. Пастор этой ранней “мегацеркви” профинансировал ее продавая индивидуальные стеклопакеты по 500$ за штуку. Колоссальное сооружение, которое может разместить 3000 человек, также известно тем, что в нем находится самый большой орган в мире.

На другом конце планеты находится мегацерковное религиозное здание с совершенно другим внешним материалом: титаном. Построенное в 2002 году за 27 миллионов долларов, здание, построенное по образцу музея Геггенхайма в Бильбао, Испания. В нем есть кафе, площадка для гольфа, сад на крыше и место для отдыха со встроенными плазменными телевизорами. Зал покрывает площадь в полторы тысячи квадратных метров. На сцене находится яркий светодиодный экран и две прилегающие гримерные.

В 2005 году самая большая мегацерковь в Северной Америке переехала в здание, которое раньше принадлежало профессиональной баскетбольной команде. Внеконфессиональное собрание начало собираться в 1959 году в заброшенном складе. Сегодня они собираются на стадионе на 16000 мест, который был отреставрирован за 15 месяцев, на что ушло 75 миллионов долларов. Во время служения три гигантских экрана показывают видеоклипы, пока проповедник проповедуют перед огромным вращающимся золотым глобусом.

Эти современные “базилики” просто наиболее очевидные примеры одного из интегральных свойств современного христианства: “церковного здания”. Однако это, разумеется, не единственные примеры. В одних Соединенных Штатах в начале нового тысячелетия было, по крайней мере, четверть миллиона общин, претендующих на то, что они представляют христианскую религию3. Некоторые из этих групп располагались в одном здании; другие – арендовали общественные здания, такие как школы или кинотеатры. Но большинство собирались в своих собственных освященных зданиях, от скромного домишки до изысканного хрустального собора. По самым скромным подсчетам в Америке разбросано около 200000 церковных зданий. Стоимость недвижимости, принадлежащей религиозным организациям в Соединенных Штатах, превышает шесть миллиардов долларов.

Иисус однажды сказал наивному ученику-добровольцу: “У лисиц есть норы, и у птиц небесных – гнезда, а Сыну Человеческому негде и голову приклонить” (Лк. 9:58). Как же теперь есть около 200000 сооружений, претендующих на то, что они – “дом Божий”? В Новом Завете мы читаем об отдельных людях и об экклесиях, которые жертвовали финансы, чтобы “помнить бедных” (Гал. 2:10, 2 Кор. 8–9) и распространять евангелие (Флп. 4:10-20). В двадцать первом веке мы видим, как верующие инвестируют миллиарды долларов в кирпичи и цемент – или время от времени в стекло и титан.

Никто не говорит, что Библия запрещает религиозные сооружения. Однако мы определенно утверждаем, что во всем Новом Завете никто из христиан не строил зданий. Очевидно, им это не приходило в голову.

Одно из самых быстрорастущих религиозных движений в западном мире пытается отказаться от “церковного здания” вообще. Согласно опросу 2006 года4, около 5% всех американцев, которые принадлежат к христианской религиозной организации посещают только домашние церкви. Еще 19% стоят в обоих мирах, регулярно посещая и домашнюю церковь и традиционное собрание. В среднем в домашней церкви около 20 членов, семеро из них – дети. Три четверти участников приходят на собрания менее года. Большинство считают такую перемену положительным опытом: он дает им больше удовлетворения, чем их традиционные собрания свидетельствующим о более высоком уровне удовлетворенности, чем в традиционных собраниях, по сравнению с качеством их лидеров, верой других членов и духовной глубиной, которую они переживают.5

Но действие, описанное в предыдущем абзаце, можно описать словом “посещать”. Да, они собираются по домам или в каком-то другом здании, а не в традиционном церковном здании. Но большинство из них по сути перенесли свое “воскресное богослужение” в гостиную с немногими существенными изменениями помимо меньшей численности и менее формальной обстановки. Полные 80% домашних церквей всегда собираются в одно и то же время недели, а 62% никогда не меняют формат собрания. И вот вопрос, на который трудно ответить по этим результатам опроса: жизнь скольких членов этих домашних церквей глубоко переплетена за пределами собраний? Или если задать этот вопрос наоборот: у скольких членов этих домашних церквей по-прежнему разобщенная жизнь? Сколько из них по-прежнему думают и живут так, как будто “церковь” находится в определенном месте?

Санта, пасхальный кролик и “досточтимый день солнца”

В западном обществе календарь, очевидно, сосредоточен на празднике, известном как “Рождество”. Как внешний наблюдатель воспримет этот праздник? С одной стороны, он посвящен ребенку в яслях и отмечается целым месяцем непрекращающейся музыки (па-румпа-пум-пум). С другой стороны, это праздник о пожилом жители арктики, который нарушает все законы физики, облетая земной шар за одну ночь со скоростью, приближающейся к скорости света, путешествуя на санях, запряженных летающим оленем. Говорят, этот полный джентельмен вламывается в каждый дом, либо спускаясь по трубе, либо еще как-то нарушая систему безопасности, и оставляет подарки. Внешний наблюдатель, несомненно, с облегчением и удивлением узнает, что этот человек просто миф, который выдается детям за правду ответственными взрослыми. Можно понять, если наблюдатель спросит, не является ли другая история – история о ребенке – тоже сказкой.

Не удивительно, что от западных людей, которые выросли с этими соперничающими историями, ускользает “истинный смысл Рождества”. Предполагается, что “дух” этого сезона подразумевает радость, щедрость и вежливость, но подробности трудно ухватить. Как однажды сказал Бернард Шоу: “То, во что верит человек, можно узнать не по его символу веры, а по допущениям, на которых основаны его привычные действия”. Таким образом, мы можем понять, чему люди по-настоящему верят о Рождестве, наблюдая за тем, что они обычно делают в этот сезон.

Оказывается, большинство людей хотят по магазинам и устраивают вечеринки.

Статистика Бюро переписи показывает, что первые десять месяцев 2006 года розничные магазины в США сообщили, что их продажи составляли 10 миллиардов долларов в месяц. В ноябре супермаркеты начали проигрывать новый мотив, известную мелодию, звук кассовых аппаратов, наложенный на повторяющийся саундтрек из тех же самых тридцати “рождественских песен”, которые не переставая воспроизводились через динамики. Это музыка, под которую ходят за покупками. Продажи возросли до 13 миллиардов в ноябре, а затем резко выросли до почти 18 миллиардов в декабре, большая часть продаж пришлась на первые три недели.

Другие магазины розничной продажи имели подобные увеличения продаж во время “праздничного торгового сезона”. Американцы заплатили полмиллиарда долларов за живые рождественские елки и потратили еще больше на елочные украшения. В декабре продажи спортивных товаров, электроники и компьютеров практически удвоились по сравнению со средним показателем ежемесячных продаж, а продажи ювелирных изделий практически утроились. Почтовая служба доставляла 12 миллионов посылок каждый день во время сезона. Не забудем вино-водочные магазины. Они сообщили об огромном увеличении продаж, с менее 3 миллиардов долларов большую часть года до 4,5 миллиардов в декабре.

Неужели потворство своим желаниями, признаками которого служат материализм и потребление алкоголя, является “истинным смыслом Рождества”? Стандартный христианский ответ – по крайней мере, в последние несколько десятилетий – это возмущенное “Иисус есть причина этого сезона”. Считается, что светские люди захватили этот праздник, но в своей глубине Рождество по-прежнему посвящено Христу.

Но подтверждает ли история это утверждение?

Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны вновь исследовать римское язычество. Язычники поклонялись “божеству” по имени Сатурн, который был известен тем, что поедал своих родившихся детей из страха, что один из них вырастет и свергнет его. Римляне праздновали этого монстра сатурналией, праздником, который длился неделю с 17 по 24 декабря каждый год и сопровождался разгулом и меркантильностью. В 50 г. по Р.Х. мыслитель-стоик Сенека Младший написал: “Наступил декабрь, когда большая часть города в суматохе. Дана свобода общественному разгулу; повсюду слышен шум приготовлений”. Писатель четвертого века Либаний сказал о сатурналии: “Всех охватывает желание тратить деньги… Со всех сторон сыпятся подарки”. Звучит знакомо?

Римляне также были солнцепоклонниками. В начале третьего века они начали отмечать праздник Dies Natalis Solis Invicti “день рождения непобедимого солнца”, который отмечался 25-го декабря. Они заметили, что в эту дату день начинает удлиняться, хоть и незаметно: свидетельство того, что ночь не может “победить” солнце. Когда император Аврелий признал солнце своим “божественным покровителем” в конце третьего века, он сделал 25-е декабря имперским праздником.

В противоположность этому, нет никакого исторического свидетельства, что христиане отмечали рождение Иисуса каким-либо праздником до четвертого века. Дата Его рождения не записана в Писании. Единственный намек мы находим в Евангелии от Луки, где мы узнаем, что пастухи “в поле стерегли ночью свое стадо” – это сильное свидетельство того, что Иисус родился в один из теплых месяцев между поздней весной и ранней осенью. Декабрьская дата просто не подходит. Как же тогда “рождество” начали отмечать во время сатурналии, в ту самую дату, которую язычники отмечали как “рождество” так называемого бога солнца?

Мы позволим объяснить это хорошо известному сирийскому религиозному лидеру двенадцатого века Иакову бар Салиби:

По обычаю язычники отмечали тоже 25-го декабря день рождения солнца, в который они зажигали свечи в знак праздника. В этом торжестве и веселье христиане тоже участвовали. Соответственно, когда доктора Церкви поняли, что [номинальные] христиане расположены к этому празднику, они собрали собор и решили, что истинное Рождество должно праздноваться в этот день. (процитировано в книге Рамзея МкМуллена “Христианство и язычество с четвертого по восьмой век”, 1997, стр. 155, Йель)

Таким образом, Рождество – это пример стратегии замены, с помощью которой языческие обычаи были “христианизированы” и приняты в христианство. “День рождения бога солнца” преобразился в “день рождения Сына Божьего”, а веселье и меркантильность Сатурналии преобразились в веселье и меркантильность Рождества. Названия поменялись, но дух остался тот же.

А как насчет других традиций, которые мы связываем с празднованием 25-го декабря? Они тоже пришли из европейских языческих обычаев, присоединенных к Рождеству, потому что они пришли из праздников, которые отмечались примерно в то же самое время. “Юль” был древним зимним праздником язычников скандинавов, во время которого сжигали полено, чтобы почтить “бога грома”. Поцелуй под омелой – это пережиток древнего ритуала плодородия в Британии, который проводился каждую зиму, когда растение приносило свой плод. “Рождественские елки” – это, вероятно, пережиток древнегерманского обычая украшать деревья во время зимнего праздника плодородия.

Пожилой обитатель арктики “Санта Клаус” – это продукт своего рода дарвиновской эволюции. Несколько языческих религий северной Европы поклонялись существам со сходными описаниями. Эти традиции слились в историю Николая, христианина четвертого века, который был известен тем, что делал подарки бедным. Последний ингредиент в нашем Санте – это “дед Мороз”, английский персонаж, который изначально символизировал праздничное пьянство и беспутство, но образ которого был изменен в викторианский период. Добавить к этому работы американского карикатуриста девятнадцатого века Томаса Наста, и эволюция современного мифа закончена.

Эта краткая история Рождества поднимает вопрос: как можно “сохранить Христа в Рождестве”, когда Его в нем не было изначально? И как можно “изъять Сатурна из Сатурналии” – со всеми другими языческими элементами – когда именно здесь и началась традиция?

Другие праздники, которые западные христиане и светские гуманисты считают чем-то само собой разумеющимся, имеют схожие истории.

В Северной Америке 31-го октября каждого года орды ряженных в костюмы детей ходят по соседним кварталам, собирая конфеты. Самые популярные костюмы – костюмы скелетов, трупов, киноманьяков, оккультистов и стилизованных образов дьявола. В ходу “истории про привидений”. Каждый год Голливуд рекламируют последний садистский фильм ужасов, предлагая в качестве развлечения расчленение и убийство. Вандализм – это также обычное дело. В некоторых метрополиях вечер накануне, известный как “дьявольская ночь” или “адская ночь” празднуется поджогами. Мексиканцы отмечают свой “день мертвых”, украшая могилы умерших родственников “приношениями” – игрушками, алкоголем, едой или безделушками – которые приносятся в дар мертвым. Торговцы на улицах продают безделушки в форме скелетов. Повсеместно в подарок дарят конфеты и сладости известные как “сладкий череп”. Любимое блюдо – кролик, украшенный белой глазировкой в форме деформированного скелета.

Большинство граждан в этих культурах смотрят на эти праздники с наивной сентиментальностью. Большинство из них заявляют, что они христиане. Как это возможно? Разве нет серьезного противоречия между ценностями Иисуса и этими языческими “святыми днями”?

Две тысячи лет назад Британию населяли язычники кельты. Их оккультная религия включала осенний праздник вспоминания смерти. Более короткие дни и более холодная погода означала конец жизни для урожая в поле и для листьев на деревьях. Кельты верили, что барьеры разделяющие живых и мертвых разрушались на одну ночь. Они были убеждены, что умершие духи будут искать своих живых родственников, а потому старались умиротворить этих “призраков” специальными ритуалами. Их современники, римляне, говорили, что эти друидские ритуалы включали человеческие жертвоприношения.

Поскольку кельты упрямо отказывались оставить свои языческие традиции, религиозные чиновники в восьмом веке решили предложить им замену, “день всех святых”, 1-го ноября. Это был день для почитания мертвых, но лидеры пытались сосредоточить их внимание на умерших христианских героях. В одиннадцатом веке было предложено второе приспособление к язычеству. Был добавлен “День всех душ”, чтобы люди могли почтить умерших родственников, не только “святых”. Этот двухдневный религиозный праздник стал известен как “Хэллоуин”, а вечер предыдущего дня как “канун дня всех святых”.

Замазка, за которой спрятали язычество, вскоре облезла. Сегодня вряд ли кто-нибудь в Северной Америке принимает “христианские” аспекты Дня всех святых и Дня всех душ серьезно. Но языческие аспекты этих праздников все еще процветают каждый год 31-го октября.

С созданием Хэллоуина чиновники нашли успешную стратегию, как остановить кельтскую религиозную традицию. Но они прекратили ее, не изменив сердца или хотя бы привычки. Они просто изменили название, добавили христианские атрибуты и приняли в христианскую религию! Но приводит ли эта стратегия к христианизации язычества или это по сути оязычивание христианства?

А как насчет Пасхи? Несомненно, ни один “особый день” не является более христианским, чем ежегодное празднование воскресения, не так ли? Да, к концу второго века – через два поколения после апостолов – ежегодное празднование воскресения начало распространятся среди верующих. Но эта практика не восходит к самой первой церкви. Хорошо известный историк пятого века, который сам соблюдал этот праздник, предложил глубокий комментарий о его происхождении:

Поскольку людям нравятся праздники, так как они дают им отдых от труда, у всех людей повсеместно, как им нравится, есть установленный обычай вспоминать спасительные страсти. Спаситель и Его апостолы не обязали нас законом соблюдать этот праздник: ни Евангелия, ни апостолы не угрожают нам наказанием, возмездием или проклятием за пренебрежение этим праздником, как это делал Моисеев закон по отношению к евреям. Только ради исторической достоверности… в Евангелиях написано, что Иисус пострадал во время праздника опресноков. Цель апостолов была не назначить праздничные дни, а учить праведной жизни и благочестию. И мне кажется, что как многие другие обычаи были установлены в отдельных местах по своему, так и праздник Пасхи начал соблюдаться в каждом месте согласно индивидуальным особенностям людей, поскольку никто из апостолов ничего не постановил по этому вопросу.6

Вы поняли? Ранний католический историк признал, что апостолы не учили Пасхе и не праздновали ее. У них вообще не было желания устанавливать “праздничные дни”. Вместо этого люди, которые установили Пасху “как им нравится”, на самом деле, “любят праздники”, потому что они получают выходной! Пасха не ведет своего происхождения от первой церкви, а является обычаем, который появился на местах.

И действительно Новый Завет не дает ни малейшего намека – ноль – на то, что каждый год нужно почитать день воскресения, каким бы значимым он не был. Есть один способ, которым Иисус поручил Своим последователям вспоминать Его тело и кровь: хлеб и вино, которые иногда называют Господней вечерей. Но первые христиане не привязывали это воспоминание к календарной дате. В конце концов, Иисус велел есть и пить Вечерю в память о Нем “каждый раз” (1 Кор. 11:25). Для первых христиан этот ужин мог происходить (и происходил) в любой день недели в любой день года (Деян. 2:42, 46).

Для пути жизни свободное, постоянное празднование смерти и воскресения Христа, воплощенное в Последней Вечере, прекрасно. Но для религии предпочтительна зафиксированная дата в календаре. Когда через несколько поколений христианство начало пересматривать себя как религию, в календарь прокрался “особый день”. И как только дата была установлена, “праздник” начал смешиваться с существовавшими до этого языческими ритуалами, которые соблюдались примерно в то же время года.

Само слово Пасха в английском и немецком языках очевидно происходит от германской “богини” по имени “Eostre”. Древние языческие символы забытых весенних обрядов плодородия также вошли в этот праздник. Маленькие дети повсюду страстно верят в миф о кролике, который приносит яйца. “Пасхальный кролик” – это наиболее широко узнаваемый символ праздника, чем крест или пустая гробница.

Куда бы ни распространялся праздник, за ним следовал темный попутчик известный как Масленица или Марди грас. Марди грас или “жирный вторник” – это плотский взрыв пьянства, дебоширства и разгула, запланированный за день до традиционного поста и самоотречения, который предшествует Пасхе. Отведя особый день для трезвого размышления о кресте и воскресении, христиане самим этим действием ненамеренно установили еще один особый день для растления и упадка. Пасха породила Марди грас.

Особые дни это умеют.

Разумеется, никакой обзор “особых дней” христианства не будет полным без упоминания воскресенья. Мы увидели, что христиане во втором и третьем веках перешли к традиции еженедельного богослужения, которое вовсе не упоминается в Новом Завете. Мы также увидели, что Константин в четвертом веке учредил, чтобы “досточтимый день солнца” – Solis Invicti – отмечался как римский день отдыха. В двадцать первом веке христианские собрания немного ослабили свое расписание. Три четверти всех протестантских конгрегаций предлагают разнообразные “богослужения” на выбор, чтобы угодить разным вкусам в музыке и “стиле поклонения”. Некоторые служения передвинули на нетрадиционное время, например, воскресенье вечером. Но при этом Константинов “день солнца” по-прежнему управляет днями религиозной недели. В результате, христианство в нашем веке по-прежнему считается тем, чем вы занимаетесь на собраниях по расписанию, надеясь, что это поможет вам прожить дни вашей “нормальной” жизни. Парадигма не сильно изменилась.

Никто не хочет прослыть “ниспровергателем воскресного праздника”. Смысл не в этом. Важно признать, что христианство, как мы определяем его в своем поколении, неотделимо от своих особых дней. Эти дни не были частью первоначального опыта первой церкви. Эти особые дни были незваными гостями, нарушителями из языческого окружения, которых пригласили в христианство в неудачной попытке “охристианизировать” их. Религия, по своей сути, вся сосредоточена на особых днях. Христианство в противоположность этому сосредоточено на Иисусе, сегодня и каждый день. Вот в чем разница.

“Особые люди”, стиль двадцать первого века

Христианство в новом тысячелетии характеризуется не только “особыми местами” (зданием или гостиной) и “особыми временами” (праздниками и запланированными днями поклонения), но также “особым человеком”, в протестантских кругах известного как “пастор”.

Как мы уже увидели, новозаветные авторы использовали слово “старейшина”, “блюститель” и “пастух” взаимозаменяемо, описывая одного и того же человека (Деян. 20:17-28). Однако, в Библии короля Якова и в других ранних английских Библиях переводчики использовали архаичное слово “пастор” вместо буквального перевода “пастух”. Сегодня английский язык эволюционировал до такого момента, что значения слов “пастух” и “пастор” даже не пересекаются. Если бы встретили человека, который сказал бы вам, что он пастух, вы бы никогда не спросили его “в какой церкви”. А если бы вы встретили человека, который сказал бы, что он пастор, вы бы не ответили: “О как необычно! А где ваше ранчо?” Когда Святой Дух, говоря через апостолов, использовал слово “пастух”, оно означало только пастуха стада, который ухаживал за овцами, защищал и кормил их на неогороженном пастбище. Это слово не было религиозным званием. Это была словесная картинка, которая рисовала мысленный образ определенной функции – то, что определенные верующие с соответствующим даром, оснащением и зрелостью, могут предоставить в поместной экклесии.

В первом столетии “пастухов” не нанимали и не увольняли. Они были просто “обычными членами” поместного собрания, как и все остальные. Они были признаны как обладающие “даром пастырства”, благодаря влиянию, которое уже у них проявилось в кормлении и защите Божьих людей. Их качества, перечисленные в Писаниях, все связаны с характером, верой и плодотворностью (1 Тим. 3; Тит 1). Когда поместная экклесия собиралась, пастыри не были заранее назначенными ораторами или управляющими церемонией (1 Кор. 14:26-31). Одни могли учить, но они не были единственными учителями (Кол. 3:16; Евр. 5:12). Пастырь мог получать материальную помощь (Гал. 6:6; 1 Тим. 5:17-18), но это было пожертвование, а не зарплата. Их мотивом никогда не была жадность (1 Пет. 5:2). Превыше всего, они должны были действовать как братья, не господствуя над другими, но живя среди них как слуги (Мф. 20:25-28, 23:8-12, 1 Пет. 5:2).

Язык был колоссальной проблемой для человеческой расы со времен вавилонской башни. Небольшое слово из шести букв “пастор” соединяется с тысячью разных переживаний, накопленных в памяти слышащего. Если бы вы показали, например, Еф. 4:11 верующему в первом веке, он бы увидел греческое слово пойменас, и сразу же подумал бы “пастух”, и через секунду связал бы это слово с несколькими близкими взаимоотношениями в своей поместной экклесии. Однако если бы вы показали третью главу Первого послания к Тимофею верующему в двадцать первом веке, он бы подумал “пастор”, и связал бы это слово с человеком, который проповедует, советует, сочетает браком и хоронит в здании вниз по улице. То же самое место Писания, да, но две совершенно разных концепции. В первом веке слово “пастух” означало взаимоотношения; в двадцать первом веке “пастор” – “особый человек” в христианской “религии”.

Каковы должностные обязанности современного пастора? Чем он на самом деле занимается? Мы можем получить очень точное описание из научных опросов7, в которых задавались эти же самые вопросы. Средний пастор сообщает, что он работает 46 часов в неделю. Вот из чего состоит пасторская рабочая неделя:

Подготовка к еженедельному богослужению, включая проповедь: 15 часов

Душепопечительство и посещение больных: 9 часов

Посещение “деловых собраний” и административная работа: 7 часов

Проведение занятий и подготовка людей к “служению”: 6 часов

Участие в делах общины и в ассоциациях служителей: 3 часа

Разные обязанности: 6 часов

Если мы уберем из рабочей недели среднего пастора все, что не имеет отношения к экклесии Нового Завета, то что останется? В первой церкви не было “служений”, как мы знаем их, и точно не было подготовленных еженедельных проповедей; вычеркните первую строчку из списка. У них не было деловых собраний. Людей, несомненно, “оснащали для дела служения”, но не в обучающих классах. Воскресные школы, в конце концов, были изобретены только через тысячу восемьсот лет. И хотя о больных и заключенных верующих определенно заботились, это считалось делом каждого члена. “Конгрегация” не “нанимала” специалиста, который бы брал на себя основную работу.

И это главное. Дело не в том, что работа профессионального клира с течением лет эволюционировала, по мере того как менялись времена. Дело в том, что сама концепция “профессионального клира”, как она практикуется в нашем веке, чужда Новому Завету!

Пожалуйста, не воспринимайте эти слова как “нападки на пастора”. Ничто не может быть дальше от истины. Наш среднестатистический пастор, несомненно, вошел в “служение” с лучшими намерениями. Возможно, он был энергичным, искренним молодым человеком, которому дали возможность говорить на “служении” или вести библейские занятия. Он не говорил гладко, но он говорил с сердечным желанием служить Богу и воодушевлять других. Люди слышали его искренность и чувствовали тепло его веры, и поэтому тоже были воодушевлены. Вскоре, кто-то – возможно, пастор – предложил ему “стать служителем”. Молодой человек подумал, что это прекрасная идея. Он хотел сделать мир лучше, и он любил Бога, так какая же профессия лучше подойдет для этого, чем “полновременный служитель”? Так что он поступил в библейский колледж или в семинарию, а потом, возможно, и в аспирантуру. Может, он женился на девушке, которую встретил в колледже и которой близки его идеалы и мечты. Они много работали и многим пожертвовали ради долгих лет образования и обучения. 60% евангельских пасторов в Соединенных Штатах имеют степень магистра или выше. Затем, наконец, они “призваны” к своей первой “пастве” и начинают работать с огромными мечтами о том, как они “совершат великое для Господа”.

Для нашего среднестатистического пастора этот момент был 20 лет девять месяцев и двадцать шесть дней назад. Это означает, что он наработал тысячу “среднестатистических пасторских рабочих недель” проповедей, деловых собраний, душепопечительства, визитов в больницу, свадеб, похорон и “рабочих дней”. Нам отчаянно нужно спросить: пошло ли это ему на пользу? Пошло ли это на пользу прихожанам? Является ли современная христианская система “духовенства-мирян” здоровой, не говоря уже о том, чтобы быть библейской?

Давайте, на минуту задумаемся о смысле профессионального клира. Профессионалы по определению получают зарплату. Наш среднестатестический пастор двадцать лет носил домой зарплату, но, скорее всего, он испытывал изрядные трудности в личных финансах. В евангельских деноминациях от побережья до побережья пасторская зарплата прямо пропорциональна размеру общины. У нас есть точные данные8. Для евангельских собраний в 2002 году средний домашний доход составлял 41000$, практически столько же, сколько составил средний доход по Соединенным Штатам9. А как дела обстоят у пасторов? Оказывается, что большинство пасторов (63%) наняты общинами, в которых менее 100 членов. В среднем доход этих пасторов составил только 22300$, что делает доход семьи пастора самым низким в общине. Общины со 101-350 членами, составляя 32% от опрошенных, платили своим пасторам среднюю зарплату 41051$, помещая их точно в середину среднего класса. Один пастор из двадцати, которому повезло работать для общины с 351-1000 членами, живет более комфортно, он приносит домой 59315$. И один пастор из 200, который работает в большой общине с более чем 1000 членов, зарабатывает больше всех – 85518$, что, делая поправку на инфляцию, будет эквивалентом шестизначному доходу в 2008 году.

Показывает ли эта картина здоровую ситуацию для всех участвующих? Или она порождает шарлатанов, подвергая действующих из добрых побуждений, но падших людей искушениям, с которыми они по сути не должны сталкиваться?

Вот пример одного такого искушения: если пастор общины с 1000 членов может зарабатывать шестизначные цифры, сколько может заработать пастор десятитысячной общины? К концу двадцатого века новый тип священнослужителя – частью предприниматель, частью проповедник – начал энергично и с предпринимательской смекалкой применять принципы, которым он научился у “движения за рост церквей”. Эти “пасторониматели” посвятили себя созданию “удобного для пользователя” церковного опыта. Религиозные здания избавились от витражей, скамеек и шпилей, и стали выглядеть как шикарные торговые центры с безукоризненным дизайном и удобными креслами, расположенными, как на стадионе. Проповеди стали более оптимистичными с упором на работу над собой. Нормой стали отшлифованные представления профессиональных музыкантов, которые играют мягкий рок. В некоторых служениях участвуют комики или другие ведущие, которые разогревают и расслабляют аудиторию. А растущие “мегацеркви” добавили новые льготы к членству. Были образованы группы по интересам для всевозможных хобби. К собраниям добавили школы, банки, детские сады, аптеки, кофейни, ипотеки, психотерапевтические центры и т.д. в попытке привлечь больше членов. Чем-то обычным стала мультемидийная экстравагантность с профессиональным освещением, звуком и хором из сотен членов.

Многие (хотя, разумеется, и не все) из этих “пасторонимателей” получают зарплаты, сравнимые с зарплатой генерального директора компании с десятитысячным штатом. Добавьте к этому доход от продаж книг и выступления в других церквях, и небольшое число пасторов мегацерквей стали мегабогатыми. Статья 2003 года в St. Louis Post-Dispatch описала стиль жизни нескольких богатых священнослужителей. Один ездил на черном Роллс-Ройсе и путешествовал в самолете стоимостью в 5 миллионов долларов; другой жил в доме стоимостью 3,5 миллиона долларов; еще один владел двумя особняками; другой владел пятидесятифутовой яхтой; а “команда служения” муж-жена владеют самолетом, Кадиллаком Эскаладе и седаном Мерседес Бенц. Статья 2006 года в New York Times сообщала о контракте на книгу в 13 миллионов долларов для еще одного “пасторонимателя”.

Однако наш среднестатистический пастор, который трудился 46 часов в неделю последние 20,8 лет, не сталкивается с нравственной дилеммой, покупать ему яхту или нет. Средняя посещаемость в его общине только 61 человек. Половина из этих членов говорят, что они дают десятину, но все равно мало что остается после оплаты ипотеки и коммунальных платежей. Этот среднестатистический пастор и его среднестатистическая община находятся в списке вымирающих видов. “Членство в церкви” в Америке не на подъеме. По сути это то, что экономисты называют “игрой с одним победителем”. На каждого победителя, который строит мега-церковь с тысячами членов, приходятся десятки “среднестатистических пасторов”, которые теряют членов и оказываются на грани. С какими искушениями они сталкиваются?

Во-первых, это, разумеется, беспокойство. Сколько бы пасторов оставили “служение”, если бы их богословская степень и резюме давали им реалистическую надежду на стабильную, хорошо оплачиваемую “светскую” работу?

Возможно, менее очевидное искушение – это осторожность и компромисс. Только относительно немногие пасторы (29,5%) говорят, что им нравится бросать вызов “лидерам мирянам”, предлагая им новые идеи и программы. Большинство (70,5%) признают, что они “в целом предпочитают, чтобы все шло гладко и вводят изменения постепенно”. И когда приходит время принимать решения о том, что должно быть фокусом общины, не многие (26,9%) говорят, что они обсуждают “богословский принцип”: а что Бог думает по этому поводу. Большинство (73,1%) признают, что они “главным образом учитывают, насколько хорошо они удовлетворяют нужды членов или потенциальных членов”10. С личными финансами и с финансами общины, балансирующими на грани, основная забота заключается в том, чтобы нынешние члены оставались довольными, и в том, чтобы набрать новых членов. Разве может подобная система уступить людям со смелым пророческим голосом, которые рискнут всем, чтобы повести церковь в радикально новом (или радикально древнем) направлении?

Разделение верующих на “клир” и “мир” имело неожиданный, но катастрофический эффект: потерю настоящих взаимоотношений. Пастырь первого века, действующий как “брат среди братьев”, не имел выбора, кроме как вести за собой, опираясь на личные взаимоотношения, глубоко участвуя в жизни других людей и на собственном примере демонстрируя уроки, которым он пытался их научить. Пастор двадцать первого века должен пытаться действовать с позиции над “миром”. У него есть звание, должность и роль эксперта по религиозным вопросам. Он старается выполнять свои обязанности главным образом на собраниях: богослужениях, деловых собраниях, занятиях, душепопечительных собраниях, а не через наставление в нормальной повседневной жизни.

Вот почему большинство пасторов довольно одиноки. Один недавний опрос11 предоставил три простых наблюдения. Практически каждый пастор – 98% опрошенных – считают себя одаренными учителями. Около 80% считают себя “эффективными воспитателями учеников”. Однако подавляющее большинство пасторов – более чем шесть из десяти – признаются, что у них “мало друзей, если они вообще есть”. Очевидно, что большинство пасторов считают, что обучение и воспитание учеников – это просто передача информации. Однако их роль изолирует их от других людей и мешает эффективной передаче жизни.

Этот разрыв между “пастором” и “членом” имеет серьезные духовные последствия.

В научном исследовании, проведенном в 2006 году, типичных представителей протестантских пасторов попросили оценить духовное здоровье своих конгрегаций. В среднем пасторы заявили, что 70% их членов сделали веру высшим приоритетом в своей жизни. Каждый пастор из шести был даже уверен, что для 90% его членов отношения с Богом были высшим приоритетом. Но когда то же вопрос задали членам церквей, “людям на скамьях”, менее одной четверти могли сказать такое о себе! Подавляющее большинство членов протестантских собраний честно поставили свою веру ниже карьеры, семьи и стремления к счастью в своем списке приоритетов.

Подумайте об этом: после сотен, если не тысяч проповедей, семинаров, “пробуждений”, мастер классов и уроков воскресной школы, сравнительно немногие из тех, кто постоянно слышал о том, как важно, чтобы Бог был нашим высшим приоритетом, утверждают, что живут в соответствии с тем, как их научили. Но учителя продолжают как ни в чем не бывало, от служения к служению, от занятия к занятию, не осознавая, что их поток слов не оказывает практически никакого влияния.

Бог сказал:

“Поэтому Я в будущем заключу с домом Израиля такой завет, – говорит Господь. – Законы Мои Я вложу в их разум и запишу в их сердцах. Я буду их Богом, а они будут Моим народом. Никому уже не будет нужды учить другого, не будет необходимости брату учить своего брата, говоря ему: “Познай Господа”, потому что Меня будут знать все от мала до велика…” (Евр. 8:10-11).

Если люди учат своих ближних и братьев снова и снова, чтобы те познали Господа, но те, кого учат, так и не знают Его и даже не делают познание Его своим главным приоритетом, то это очень важная информация. Такая ситуация не много не мало – нарушение Нового Договора! Однико те, кто вроде бы должен знать истину о духовном состоянии своего “стада”, находятся в неведении.

Откуда такой разрыв? Когда пасторов в опросе попросили перечислить показатели, по которым они оценивают духовное здоровье, большинство ответило, что они смотрят на процент членов, который участвуют добровольцами в церковной “программе” или в “служении”. Почти половина указали на “опыт обращения” и регулярное посещение богослужений как на важные критерии. Никакие другие показатели не использовались подавляющим большинством пасторов.

Организация, которая проводила опрос, предложила следующие догадки:

Ответы пасторов на вопрос анкеты о том, как они оценивают здоровье общины, объединяет красной нитью то, что самые распространенные показатели могут оценить только поверхностное участие в церкви или связанной с верой деятельности… Возможно, наиболее показательна информация, которая не используется пасторами широко для оценки духовного здоровья людей. Менее чем каждый десятый пастор упоминал такие показатели, как зрелость веры человека в Бога, сила любви и служения Богу и людям, природа личного служения члена общины, широта участия общины в общественном служении, степень, в которой верующие подотчетны в своем духовном развитии и стиле жизни, то, как верующие используют свои ресурсы для продвижения Божьего царства, как часто люди поклоняются Богу в течение недели или как вера интегрирована в семейную жизнь тех, кто связан с церковью… В американском обществе никогда не было такой отчаянной нужды в том, чтобы христианская церковь обеспечила путь в лучшее будущее. В условиях серьезного нравственного вызова и сильного духовного голода, которые определяют нашу культуру сегодня, это время должно быть временем расцвета библейского служения. В сложившихся обстоятельствах мы довольствуемся умиротворением грешников и заполненными залами как признаками духовного здоровья.12

И вот мы видим печальную иронию системы “духовенство-миряне” в новом тысячелетии. Люди, которые хотят изменить церковь к лучшему изолированы от людей, которым они пытаются помочь. Их просят добиваться этой цели, передавая информацию в системе, ориентированной на собрания, и их наказывают, если они осмеливаются пойти на риск. А истина всегда рискованна.

Миллион трагедий

Два тысячелетия прошло с тех пор, как ученики наслаждались тремя годами “прямо здесь, прямо сейчас” близости с Иисусом и с тех пор как все поколение верующих “от мала до велика” обнаружили ту же самую близость в экклесии. От этого начала эволюционировала радикально другая религия. Подобно другим мировым религиям это “христианство” построено вокруг религиозных церемоний, проводимых в “святых местах” в “святое время” под управлением “святых людей”. Культурные вариации несомненно существуют, но редко далеко отходят от этой традиционной парадигмы.

Крайне важно задать себе вопрос: как работает это христианство двадцать первого века? Каков плод в жизни его членов? Стоит ли просто принять тот факт, что христианство “просто такое, какое есть” и всем нам работать в системе в качестве “церковных людей”, а не реформаторов? Или потери настолько велики, а плод настолько скудный, что мы должны объявить тревогу? Применима ли политическая наклейка на бампер “Если ты не в ярости, ты не обращаешь внимания” и к христианству тоже? Или все такие разговоры просто “негативное отношение”?

Может начать стоить с газет? Вы можете выбрать любой год, но давайте просмотрим газеты за двенадцать месяцев с 2005 по 2006. Мы увидем, что три истории о весьма уважаемых “членах церкви” ошеломили Америку, попав на первую страницу всех газет от западного побережья до восточного.

Первый случай: был, наконец, арестован серийный убийца, который на протяжение тридцати лет терроризировал город и насмехался над полицией. Безнравственный убийца признал свою вину в суде и спокойно описал каждое убийство в ужасающих подробностях. Шокирующие извращения этого мучителя и убийцы слишком гнусные, чтобы рассказывать о них здесь. Но извращение подпитывалось безудержным пристрастием к жестокой порнографии. В извращенной жизни этого убийцы фантазии периодически прорывались в реальный мир.

Личность убийцы? В заголовки газет попал поразительный факт: на время своего ареста он служил президентом общины в своей деноминации. Он был пойман, потому что он послал компьютерную дискету в местную газету, хвастаясь своими преступлениями и насмехаясь над полицией за их неспособность остановить его. Дискету проследили до компьютера в церковном офисе.

Члены его общины были шокированы после его ареста. “Я был ошеломлен, изумлен и шокирован”, сказал его пастор. “Это невозможно. Это не тот человек, которого я знаю”. Один из членов вспомнил, как убийца принес соус для спагетти и салат на “церковный ужин” за несколько дней до ареста. Другой член назвал его “очень добрым человеком”, вспоминая, как тот проявил к ней заботу, после того как ей сделали операцию на почках. Пятилетний мальчик, увидев фотографию этого человека по телевизору, повернулся к своему отцу, который служил ашером вместе с убийцей и спросил: “Он провел нас, не так ли?” Отец рассказал репортеру: “Я не знал, что сказать ему. Я не знаю, что сказать себе”. Официальное лицо в деноменационной иерархии сказало в проповеди, произнесенной в следующее воскресенье: “Мы чувствуем смятение, гнев, опустошенность, крайний шок и не можем поверить в случившееся. Потрясены сами основы нашей веры”.

После ареста убийца написал, по словам пастора, “очень общее, непринужденное” письмо общине с благодарностью за их поддержку и с просьбой молиться за него. Они поместили его письмо на доске для объявлений в фойе и включили его в свои утренние объявления.

Серийный убийца отбывает теперь десять пожизненных заключений в федеральной тюрьме.

Не прошло и трех месяцев, как закончился суд, как еще одна трагическая история потрясла нацию. Был арестован восемнадцатилетний подросток, которого обвинили в том, что он убил родителей своей четырнадцатилетней девушки, после чего они убежали и проехали пол страны, прежде чем их поймали. Оба ребенка были из семей, которые давали им домашнее образование. На самом деле, два беглеца встретились на занятиях домашнего обучения. У четырнадцатилетней девушке был вебсайт, на котором она рассказывала о посещении молитвенных групп и о своем интересе к футболу и присмотре за детьми. Во время убийства ее родителей на ней была футболка, рекламирующая христианскую рок группу. У восемнадцатилетнего юноши тоже был вебсайт, на котором он цитировал слова песен из “христианской группы” и обсуждал свои увлечения компьютерами, волейболом и охотой на оленей.

Разумеется, газеты пестрили цитатами от друзей, которые не могли поверить в случившееся. О девушке одна из ее сверстниц сказала: “Она очень умная и удивительный друг. Она настоящая христианка, и я бы никогда не подумала, что может произойти нечто подобное”. Она также назвала погибших родителей “самыми милыми людьми, которых я когда-либо видела”. Пастор семьи описал их как хороших людей, которые имеют дело с “типичными” подростковыми проблемами. Сосед добавил: “Она казалась обычной американской девушкой, просто милый ребенок на улице”.

Однако, судебные документы нарисовали совершенно иную картину. Подростки “встречались” полгода и были в “продолжительных тайных интимных отношениях”. Более того, они “часто общались в интернет чате”. Их общение включало “кокетливые сообщения”, а также “неприличные фотографии друг друга, снятые разными электронными устройствами”, такими как компьютеры и сотовые телефоны.

После ареста молодой человек признался властям в убийствах. Через год он согласился на сотрудничество с властями, чтобы избежать смертного приговора. Он был приговорен к двум пожизненным заключениям.

Прошло еще несколько месяцев, и еще одна трагедия попала на первые страницы. Популярный молодой проповедник не появился на служениях в середине недели. Несколько обеспокоенных членов пошли к нему домой и обнаружили его тело. Он был застрелен в спину. На следующий день полиция соседнего штата задержала жену проповедника и трех детей, когда они парковались у ресторана на своем семейном фургоне. Жена, по словам полицейских, призналась в убийстве своего мужа. Она застрелила его, а затем убежала с детьми, пока он умирал у них в доме. После ареста жена попросила подругу из своей общины передать членам церкви ее извинения за то, что она сделала.

Община, понятно, была в шоке. Они увешали доску объявлений в коридоре фотографиями улыбающейся семьи. “Невозможно описать, что мы чувствуем по этому поводу” – сказал один член церкви, назвав осужденную убийцу “прекрасной матерью, прекрасной женой”. Этот член церкви добавил: “Дети прекрасны и она была прекрасна. Он был одним из лучших служителей, которые у нас когда-либо были – супер харизма”.

Другой член церкви подтверждает эти слова. Убитый служитель “по настоящему заботился о спасении душ людей и вдохновлял людей пересмотреть свои привычки” – сообщила она газете. “Он был таким замечательным проповедником, жизнеутверждающим и воодушевляющим. Уходя с его проповеди, я чувствовала себя хорошо… они были такой прекрасной парой – счастливой” – сказала она.

Судебный процесс раскрыл печальную картину их семейной жизни. Жена стала жертвой финансовых махинаций нигерийских мошенников, и она пыталась скрыть это от своего мужа. Мужа обрисовали как критичного, властного человека, который унижал своих домашних. Жену признали виновной в убийстве по внезапно возникшему умыслу, обычный приговор в случаях домашнего насилия, и приговорили только к двум месяцам тюрьмы, помимо того времени, что она уже провела в тюрьме со времени ареста.

Члены общины вспомнили последнюю проповедь, которую произнес их служитель за три дня до смерти. Тема была “христианская семья”.

Все согласятся, что это душераздирающие истории. Но как они связаны с нашей беседой? Являются ли они свидетельством того, что в господствующей парадигме в христианской церкви сегодня присутствует фундаментальный дефект? Или они просто отклонения от в целом здоровой среды? Справедливо ли их даже упоминать здесь? В конце концов, христиане давно говорят, то в национальных новостях их представляют в неверном свете.

Но что если эти истории имеют отношение к нашей теме? Что если они маленькая, но очень заметная верхушка огромного скрытого айсберга греха, неверия и нравственного падения – того, что Иисус назвал “закваской”? Мы не приводим эти истории, чтобы сказать что-то негативное или чтобы осудить участников этих историй. Мы приводим эти истории, потому что мы верим всем своим сердцем, что подобные катастрофы можно предотвратить. Есть решение. Но мы не начнем искать его, если мы прежде не будем готовы взглянуть честно и решительно на нынешнюю ситуацию.

Возьмем, например, “лидера мирянина”, чье пристрастие к жестоким извращениям привело его к совершению ужасных преступлений. Он, несомненно, был исключением, одним на сто миллионов. Не так ли? К сожалению, ответ нет. Хотя преступления, которые он совершил настолько необычны, что шокируют нас, греховные пристрастия, которые привели к этим преступлениями очень и очень обычны.

Недавнее анкетирование13, проведенное в масштабах страны, задало показательному образцу американцев вопрос о том, смотрели ли они откровенную порнографию за последние семь дней. Среди “нецерковных” один из пяти признался, что смотрел. А среди церковных? То же самое число – один из пяти.

Статистика может не затронуть нашего сердца. Она может показаться холодными числами на бумаге. Поэтому, пожалуйста, вникните в то, что означает это число. В следующий раз, когда вы на воскресном богослужении, оглянитесь вокруг. Если у вас типичное собрание, тогда каждый пятый из тех, кого вы видите, по крайней мере один раз с прошлого воскресного богослужения смотрел порнографию. Среди женщин число, возможно, ниже. Среди мужчин, возможно, намного выше. Умножьте то, что вы видите на двести тысяч других церквей, которые собираются по стране. И потом спросите себя: какова цена в смысле потери духовной силы и свидетельства в нашем мире? Какова цена в смысле боли, причиненной сердцу Отца?

К большому сожалению, духовенство по всей стране тоже не избавлено от этой духовной язвы. Один евангелист с международной известностью подсчитал, что из тех пасторов, кто посещал его семинары, число зависимых от порнографии тоже один из пяти.14

А как насчет безнравственных подростков, чей грех стоил маме и папе их жизни? Опять же само преступление, к счастью, довольно редкое. Но нам нужно посмотреть на то, что стоит за преступлением и увидеть его корни. Родители девушки умерли не просто от огнестрельного ранения в голову. Они умерли от смертельного коктейля ядов. Подросткам разрешают гулять парами без присмотра и без настоящей подотчетности. Они без всякого контроля пользуются и злоупотребляют интернетом и электронной связью. Детям позволяют иметь романтические отношения за десятилетие до того, как они действительно будут готовы к браку. Они находятся в окружении, в котором дети обучают других детей. Они разобщены и независимы вне защиты повседневных взаимоотношений, когда им задают вопросы, предостерегают, воодушевляют или увещевают, применяя Божье Слово на практике к их жизни. В их жизни внешние “определяющие стиль жизни” предпочтения в музыке и образовании смешаны с внутренним выбором искреннего послушания и ученичества.

Серьезный вопрос, который мы должны быть готовы задать сее таков: у скольких подростков, которые воспитаны в церкви, жизнь можно охарактеризовать таким списком?

Нам нужно признать, что большинство подростков в большинстве церквей испытывают серьезные духовные проблемы. Здесь статистика может быть обманчивой. Подростки более склонны участвовать в “церковной” деятельности, чем их родители. По всей стране шесть из десяти подростков посещают богослужения каждую неделю и один из трех участвует в молодежной группе. Но если спросить этих подростков, планируют ли они остаться в своей поместной церкви, как только станут самостоятельными, тогда только один из трех думает о том, чтобы остаться. Большинство подростков, которые ходят в церковь, говорят, что они не могут дождаться, когда покинут дом, а вместе с ним и церковь.15 И если мы проверим уровень посещаемости среди студентов колледжей и совершеннолетней молодежи, статистика показывает, что большинство из этих подростков так и поступают. В 2002 году на ежегодном собрании Южнобаптистский совет по семейной жизни заявил, что 88% детей, воспитанных в евангельских домах, покидают церковь в возрасте 18 лет. По крайней мере, на протяжении двух поколений мы слышим стандартные рассказы о детях, воспитанных в церкви, которые поступают в мирской университет и отпадают. Дети говорят нам, что мы ошибались. Несомненно, в студенческих городках, как и на работе, много препятствий для веры. Но в большинстве случаев восемнадцатилетний возраст – это время, когда дети перестают ходить в церковь. К большому сожалению, они подались разрушительным для веры, губительных для их будущего искушениям мирской жизни и неверия за много лет до этого.

Наконец, как насчет жены пастора, которую обвинили в том, что она пистолетом оборвала короткую жизнь своего мужа? Несомненно, бытовое убийство – это трагическая аномалия, а не норма в религиозных собраниях.

Мы согласны, что очень немногие браки оканчиваются убийство, будь то среди духовенства, мирян или язычников. Но миллионы браков оканчиваются в суде. По всей стране одна пятая всех первых браков заканчиваются разводом в первые пять лет, а одна треть браков оканчиваются разводом в первые десять лет. Не менее 43% оканчиваются разводом в первые пятнадцать лет. Любой, кто пережил развод в своей семье или наблюдал его в жизни близкого друга, был свидетелем боли. Боль в начале мучительная, а в последующие годы – хроническая. Даже когда развод кажется неизбежным, это означает разбитое сердце для всех, кого это касается.

Но вот в чем еще одна трагедия: уровень разводов у тех, кто считает себя возрожденными христианами, идентичен с уровнем разводов у тех, кто считает, что они никогда не были возрождены.16 Пожалуйста, подумайте минутку о значении этого факта. Посетите любое большое собрание людей – скажем, футбольную игру. Посадите с одной стороны стадиона всех тех, кто “лично посвятил себя Иисусу Христу и это посвящение до сих пор важно в их жизни сегодня”, кто говорит, что они пойдут на небо, когда умрут, потому что они исповедали свои грехи и приняли Христа как Спасителя. С другой стороны стадиона посадите всех “номинальных христиан”, всех, кто не уверен, во что он верит, всех, кто принадлежит к еретическим маргинальным группам, всех буддистов и мусульман, всех агностиков и атеистов. Потом попросите всех, кто был разведен, поднять руки.

Процент поднятых рук будет абсолютно одинаковым по обе стороны стадиона.

И вновь, мы не стремимся критиковать и судить кого-либо здесь. Мы только говорим, что брак в такой же беде в церкви, как и вне церкви. Эта статистика верна, несмотря на все проповеди, семейные семинары, просемейные парацерковные организации, книги, кассеты и классы. В большинстве собраний в каждом деноминационном и нединоминационном выражении христианства “от моря до моря”, огромный процент браков и семей находится в серьезных, серьезных проблемах.

Так быть не должно!

Мы повторим еще раз: мы не стараемся критиковать или судить кого-либо. Мы убеждены, что многие, если не большинство, исповедующих христиан, которые совершают грехи, от которых немеет душа и которые лишают нас будущего, хотят освободится от этих грехов. Нам бы хотелось схватить этих людей крепко за плечи, посмотреть им в глаза и сказать им, что так быть не должно. Они могут измениться. Церковь может измениться.

Мы живем в дни, когда наш враг, дьявол, проложил пагубные пути в наши общины, в наши собрания, в наши дома и в нашу личную жизнь. Мы повторяем: так быть не должно! Брак не должен заканчиваться сердечной болью. Дети не должны миллионами падать под ударами греха и теряться в мире. Имя Иисуса не толжно пачкаться грязью из-за скандалов и позора. Врата ада не одолеют церковь, которую построит Иисус, если мы позволим Ему поступать по Своему. Невеста Христа действительно может приготовиться к Его возвращению.

Весть этой книги – и весть христианства в целом – это не что-то отрицательное. Это не “не”, а “да”. “Все Божьи обещания “да” во Христе” (2 Кор. 1:20). Но мы никогда не переживем богатство и благословение будущего, пока честно не посмотрим на настоящее. Мы должны оценить плод того, что мы делаем в настоящий момент. И мы должны быть готовы выложить на стол свои предубеждения и предрассудки, чтобы их можно было оценить в свете Божьей истины.

Альберт Эйнштейн однажды сказал, что безумие – это “вновь и вновь делать одно и то же, ожидая при этом разные результаты”. Мы не желаем быть виновными в таком безумии! То, что мы делаем, должно измениться. То, кто мы есть, должно измениться. В первую очередь должны измениться все иллюзии “мир, мир, а мира нет”. Мы должны отвергнуть самодовольство и беспечность.

Давайте вернемся к нашему опросу пасторов и процитируем собственные заключения человека, который провел опрос:

Когда пасторы описали свое представление о значимом, вызванном верой изменении жизни, подавляющее большинство (больше чем четверо из пяти) сосредотачивались на спасении, но пренебрегали вопросами, связанными со стилем жизни или духовной зрелостью. Тот факт, что образ жизни большинства воцерковленных взрослых по сути не отличим от образа жизни нецерковных людей, не беспокоил большинство церквей; приняли ли люди Иисуса Христа своим спасителем было главным показателем “преображения жизни”, независимо от того, принесла ли их жизнь после этого решения духовный плод… Вызывает беспокойство то, что пасторы думают, что они занимаются великим делом, когда исследование показывает, что лишь у немногих членов общины библейское мировоззрение, половина людей, которым пасторы служат, не чувствуют себя духовно крепкими и зрелыми, дети покидают церковь рекордными числами, большинство людей, которые посещают богослужения, признают, что у них нет связи с Богом, уровень разводов среди христиан не отличается от уровня разводов среди не христиан, только 2% самих пасторов могут определить Божье видение для своего служения, которое они пытаются выполнить, а средний член церкви в день тратит на телевизор больше времени, чем на все свои духовные устремления за неделю. Пасторов одних нельзя считать виновными в духовном отчаянии, поразившем Америку. Но вызывает беспокойство, что существует сильная связь между численностью церкви и самодовольством, потому что отсюда следует, что посещаемость и размер бюджета стали для нас признаком успеха. Печально, что наши духовные лидеры не могут объяснить, куда мы направляемся и как Церковь исполнит свою роль восстанавливающей силы в обществе. Возможно, комфорт наших зданий и другое материальное имущество соблазнило нас и мы думаем, что мы прошли по пути дальше, чем мы прошли на самом деле.17

У нас может не быть всех ответов. Но мы можем, по крайней мере, начать с того, чтобы признать, что ответы нам нужны!

Иисус говорит, что в Его Царстве хорошее учение дает хороший плод. Если наше учение в целом не дает такого плода, нам нужно пойти на коренные изменения. “Новые” или “экзотические” доктрины не нужны. Ответ не придет через какое-то откровение, которого нет в Библии. Ключевая весть христианства всегда была и всегда должна быть “Христос и Христос распятый”. Мы обязаны “подвизаться за веру, однажды преданную святым”.

Мы не продвигаем новые доктрины; мы продвигаем обновленную преданность, чтобы следовать указаниям и примеру Иисуса и Его апостолов, как записано в Новом Завете. Пожалуйста, прочитайте этот драгоценный документ свежим взглядом. Задайте себе следующие вопросы: Какова начальная точка учения апостолов, когда они обращались к тем, кому только что был брошен вызов словами Иисуса? На чем был акцент в их учении, когда они наставляли верующих, чтобы те возрастали в вере? И в каком контексте и в каких условиях они учили? Мы призываем вас самим исследовать писания апостолов. Пусть эти слова побудят вас и направят вас в ваших исследованиях!